Но главный мой вывод: в десятом веке люди жили очень плохо. Я и раньше это знал, но теперь я в этом уверен.

Снова пауза. Все замерли. Происходящее смахивало на встречу гуру с учениками.

— Тяжело думается в таких условиях. Голова пустеет, и мыслей большую часть времени нет вообще никаких. И это у меня, современного человека, которому есть что вспомнить, который по сравнению с людьми того времени очень образован. Я представляю, как раньше жили люди. Насколько они были темны. Мысль идет тяжело. Я до этого проекта никогда с этим ощущением не сталкивался, так что я думаю, вы даже не понимаете, о чем я говорю. Без нормального освещения в доме, да и вообще в условиях жизни X века зима — провальное время во всех отношениях. Я думаю, что люди его просто пережидали.

— По замыслу хутор копирует археологические находки того времени в Великом Новгороде, — с гордостью объяснял мне Михаил. — Мы построили дом, состоящий из трех частей: жилая часть по центру. По бокам — место для скотины и амбар с запасами. Рядом с домом — ледник на шесть метров вниз. Это довольно глубокая яма, в которой собирается вода, в зимнее время она застывает, и лед держится все лето. Сразу за ледником планировалось место для кузни, но на нее у Павла времени не нашлось. Правее от ледника — помещение для хлебной уличной печки, в такой обычно пекли сразу на несколько дворов. Сразу за печкой планировали сделать коптильню. К сожалению, на нее у него тоже не хватило сил. В центре двора — колодец на 25 метров, рядом баня, топилась по-черному.

На подготовку хутора ушло около года, из них полгода непосредственно на строительство. Ну все, выпустили, — недовольно выдохнул Михаил и побежал ловить сбежавшую из хлева курицу. А я пошла в жилую часть дома, где организатор проекта Алексей Овчаренко отвечал на оставшиеся у журналистов вопросы.

— Здесь примерно 10 кв. м, — показывал он комнату. — Вообще для одного человека этот дом слишком большой. На такой площади помещалась целая семья, — в комнате четыре человека, и мы с трудом разворачиваемся. В темноте ничего не видно с непривычки, и я пытаюсь не наступить на груду камней в центре темной комнаты. По-видимому, это была печь. — Да, это то, что осталось от системы отопления. За три дня до окончания проекта у Паши развалилась печь. Хорошо, что морозы закончились, иначе ему пришлось бы совсем плохо. Он планирует ее перекладывать. Дом обогревался в основном за счет накаленных камней. Вечером он натапливал до 25°С, утром было около 14°С. А вот и мышь пищит, слышите?

— Какая все-таки главная цель у вашего эксперимента? — спрашиваю я у Алексея.

— А какая основная цель была у первооткрывателей, которые шли открывать Северный полюс? — улыбается он. — Вот они вставали на лыжи, шли через снега, на собачьих упряжках ехали, кто-то погибал, кто-то не доходил, кто-то флаг ставил не в том месте, но такое дело, они первооткрыватели. Можно сказать, что Паша сегодня — такой же первооткрыватель.