ЛУКА МУДИЩЕВ

ПРОЛОГ

О вы, замужние, о вдовы,
О девки с целкой наотлёт!
Позвольте мне вам наперёд
Сказать о ебле два-три слова.

Ебитесь с толком, аккуратно,
Чем реже еться, тем приятней,
Но боже вас оборони
От беспорядочной ебни!

От необузданной той страсти
Пойдут и горе и напасти,
И не насытит вас тогда
Обыкновенная елда.

Дополнение к прологу

Блажен, кто с молоду ебёт
И в старости спокойно серет.
Кто регулярно водку пьёт
И никому в кредит не верит.

Природа женщин наградила;
Богатство, славу им дала,
Меж ног им щёлку прорубила
И ту пиздою назвала.

Она для женщины игрушка,
На то названье ей пизда,
И как мышиная ловушка,
Для всех открытая всегда.

Она собой нас всех прельщает,
Манит к себе толпы людей,
И бедный *** по ней летает,
Как по сараю воробей.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

В Замоскворечье, на поянке
Стоял домишко в два окна.
Принадлежал тот дом мещанке
Матрёне Марковне, она

Тогда считалася сестрицей
Преклонных лет, а всё девицей.
Свершая брачные дела,
Столичной своднею была.

Иной купчихе - бабе сдобной,
Живущей с мужем стариком,
Устроит Марковна удобно
Свиданье с ёбарем тайком.

Иль по другой какой причине
Жену свою муж не ебёт,
Она тоскует по мужчине,
И ей Матрёна *** найдёт.

Захочет для забавы хуя,
Матрёна снова тут как тут,
Глядишь: красотку уж ебут!

Иной захочет (гастроном!)
Свой *** полакомить, и целку
К нему ведёт Матрёна в дом.

И вот за этой, всему свету
Известной сводней вечерком
Вдова отправила карету
И ждёт Матрёну за чайком.

Вошедши, сводня поклонилась,
На образа перекрестилась,
И так промолвила, садясь,
К купчихе нашей обратясь:

"Зачем прислала, говори!
Иль до меня нужда какая?
Изволь, хоть душу заложу,
А уж тебе я услужу!

Коль хочешь, женишка устрою,
Просто чешется манда?
И в этот раз, как и всегда,
Могу помочь такому горю.

Без ебли, милая, зачахнешь,
И жизнь вся станет не мила,
Но для тебя я припасла
Такого ёбаря, что ахнешь!"

"Спасибо, Марковна, на слове,
Хоть ёбарь твой и наготове,
Но мне навряд ли он он придётся,
Хотя и хорошо ебётся.

Мне нужен ***, здоровый,
Не меньше десятивершковый,
Не дам я вякому хую
Посуду пакостить свою!"

Матрёна табаку нюхнула,
О чём-то тяжело вздохнула,
И помолчав минуты две,
На это молвила вдове:

"Труднелько, милая, трудненько,
Такую отыскать елду,
Ты с десяти то сбавь маленько,
Вершков так на восемь - найду!

Есть у меня тут на примете
Один парнишка, ей же ей,
Не отыскать на белом свете
Такого хуя у людей.

Сама я, грешница, узрела
Намедни *** у паренька,
Как увидала, обомлела!
Как есть пожарная кишка!

У жеребца - и то короче,
Ему бы ей не баб ебать,
А той елдой восьмивершковой
По закоулкам крыс гонять.

Сам парень видный и здоровый,
Тебе, красавица, под стать -
И по фамильи благородный,
Лука его, Мудищев, звать.

Но вот беда, теперь Лукашка
Сидит без брюк и без сапог,
Всё пропил в кабаке, бедняжка,
Как есть до самых до порток".

Вдова восторженно внимала
Рассказу сводни о Луке
И сладость ебли предвкушала
В мечтах о длинном елдаке.

Затем уж, сваху провожая,
Она промолвила, вставая:
"Матрёна, сваха дорогая,
Будь для меня как мать родная,

Луку Мудищева найди
И поскорее приведи!

Дам денег, сколько ни захочешь,
Уж ты, конечно, похлопочешь,
Одень приличнее Луку
И завтра будь с ним к вечерку".

Четыре радужных бумажки
Дала вдова ей ко всему,
И попросила без оттяжки
Уж поутру сходить к нему.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Настал уж вечер дня другого,
Купчиха гостя дорогого
В гостинной с нетерпеньем ждёт,
А время медленно идёт.

Пред вечерком она помылась
В пахучей розовой воде,
И чтобы худа не случилось,
Помадой смазала в пизде.

Хотя ей *** большой не страшен,
Но тем не менее ввиду
Такого хуя, как Лукашкин,
Она боялась за пизду.

Но чу! Звонок! Она вздрогнула...
И гость явился ко вдове...
Она в глаза ему взглянула,
И дрожь почудилась в манде.

Пред ней стоял, склонившись фасом,
Дородный, видный господин.
Он прохрипел пропитым басом:
"Лука Мудищев, дворянин".

Вид он имел моледцеватый:
Причёсан, тщательно побрит,
И не сказал бы я, ребята,
Что пьян, а все-таки - разит...

"Весьма приятно, очень рада,
Про вас уже молва прошла".
Вдова смутилась до упаду,
Сказав последние слова.

Так продолжая в том же смысле,
Усевшись рядышком болтать,
Вдова одной терзалась мыслью -
Скорей бы еблю начинать.

И находясь вблизи с Лукою,
Не в силах снесть томленья мук,
Полезла вдовушка рукою
В карман его широких брюк.

И под её прикосновеньем
*** у Луки воспрянул вмиг,
Как храбрый воин пред сраженьем -
Могуч и грозен, и велик.

Нащупавши елдак, купчиха,
Мгновенно вспыхнула огнём,
И прошептала нежно, тихо,
К нему склонясь: "Лука, пойдём!"

И вот уж, не стыдясь Луки,
Снимает башмаки и платье,
И грудей обнажив соски,
Зовёт Луку в свои объятья.

Лука тут сразу разъярился
И на купчиху устремился,
Тряся огромною елдой,
Как смертоносной булавой.

И бросив на кровать сразмахзу,
Заворотивши ей рубаху,
Всем телом на неё налёг,
И *** задвинул между ног.

Но тут игра плохою вышла,
Как будто ей всадили дышло,
Купчиха вздумала кричать
И всех святых на помощь звать.

Она кричит, Лука не слышит,
Она ещё сильней орёт,
Лука, как мех кузнечный дышит,
И всё ебёт, ебёт, ебёт!

Услышав эти крики, сваха,
Спустила петлю у чулка,
И шепчет, вся дрожа от страха:
"Ну, знать, заёб её Лука!"

Матрёна в будуар вбегает,
Купчиха выбилась из сил -
Лука ей в жопу *** всадил,
Но еть бедняжку продолжает!

Матрёна в страхе за вдовицу,
Спешит на выручку в беде,
И ну колоть вязальной спицей
Луку то в жопу, то в муде.

Лука воспрянул львом сворепым,
Матрёну на пол повалил,
И длинным хуем, словно цепом,
Её по голове хватил.

Но тут купчиха изловчилась
(Она ещё жива была)
В муде Лукашкины вцепилась
И их совсем отровала.

Но всё же он унял старуху,
Своей елдой убил, как муху,
В одно мгновенье, наповал,
И сам безжизненный упал.

ЭПИЛОГ

Наутро там нашли три трупа:
Матрёна, распростершись ниц,
Вдова, разъёбана до пупа,
Лука Мудищев без яиц,

И девять пар вязальных спиц...

Был труп Матрёны онемевший,
С вязальной спицой под рукой,
Хотя с пиздою уцелевшей,
Но всё ж с проломанной башкой!

КОНЕЦ